История Олеси Симчук из Гродно — это не сказка о внезапном даре, а медицинская загадка, обернувшаяся экзистенциальной ловушкой. В один миг её мир, ограниченный рамками родного русского и белорусского, взорвался и собрался заново — в виде хаотичного калейдоскопа из более чем 20 языков. Но счастья это не принесло. Напротив, дар стал проклятием, воздвигнув между ней и окружающими стену, которую не преодолеть даже с помощью самых современных технологий.

Роковой удар: День, который разделил жизнь на «до» и «после»

22 июня 2017 года началось как обычный день стресса для 19-летней Олеси: последний экзамен летней сессии, хмурое небо, предгрозовая духота. Студентка, и без того не блиставшая успехами, спешила, не в силах позволить себе опоздание. Следующее воспоминание — уже треск, грохот и темнота. Массивная ветка дерева, не выдержав порыва ветра, рухнула прямо на нее.

Врачи, осмотревшие девушку, разводили руками: серьезных травм не было, лишь легкое сотрясение мозга, которое не объясняло долгую потерю сознания. Единственной жалобой Олеси была давящая боль в висках и во лбу — словно в голове что-то перезапустилось и не могло остановиться.

Пробуждение в Вавилоне: «Доброе утро» на китайском

Первым признаком чуда, которое вскоре станет кошмаром, стал утренний обход. На стандартный вопрос медсестры: «Как вы себя чувствуете?» — Олеся ответила потоком абсолютно беглой, но совершенно непонятной речи. Дежурный врач, вызванный на помощь, с изумлением опознал китайский язык. Для девушки, чьи языковые познания ранее ограничивались школьным английским, это было невозможно.

В последующие дни феномен набрал невероятные обороты. Греческий, итальянский, арабский, вьетнамский, французский — ее сознание стало фонтанировать языками, о существовании которых она лишь смутно догадывалась. Но главной трагедией был не сам факт многоязычия, а полное отсутствие контроля над ним. Ее мозг стал автономным лингвистическим генератором, который произвольно выбирал, на каком языке отвечать в диалоге. Она могла начать фразу по-испански, а закончить на фарси. Родной русский стал лишь одним из многих голосов в этом внутреннем хоре, и его появление в речи родные встречали как редкую удачу.

Диагноз: Норма. Или приговор?

Естественно, учебу пришлось оставить. Мир науки заинтересовался феноменом Симчук. Она прошла десятки обследований в лучших клиниках Европы и Канады. Сканирование мозга (МРТ, ПЭТ) показывало абсолютно нормальную картину. Никаких аномальных участков, повреждений или нестандартной активации речевых центров. Ее мозг был таким же, как у любого другого человека, но при этом вел себя так, словно содержал в себе коллективное бессознательное всего человечества.

Четыре года интенсивной реабилитации в Канаде, где с ней работали нейропсихологи и лингвисты, не дали результата. Специалисты пытались «приручить» ее дар, научить изолировать один язык, но тщетно. Причина явления осталась загадкой, а значит, не было и ключа к его лечению.

Одиночество в толпе голосов: Цена дара

Вернувшись в Гродно, Олеся оказалась в ловушке собственного сознания. Ее жизнь изменилась навсегда, но не в том смысле, о котором мечтают. Она может понять практически любого человека на Земле, но ее собственный голос тонет в вавилонском смешении. Современные технологии в виде переводчиков — лишь суррогат общения, подчеркивающий ее особенность.

Ее история — это не история сверхспособности, а история глубокого одиночества. Дар отнял у нее нормальную жизнь: карьеру, простые бытовые радости, возможность спонтанно пообщаться с продавцом в магазине или соседом. Она стала вечным иностранцем в собственной стране, заложницей оркестра, играющего в ее голове, у которого нет дирижера.

Ее судьба — наглядный и пугающий пример того, что даже самое невероятное знание бессмысленно без возможности им управлять. Счастье оказалось не в количестве языков, которые ты знаешь, а в возможности быть услышанным и понятым на одном-единственном — своем родном.